с
Писатели
Произведения
Персонажи
Словарь
Заболоцкий Николай Алексеевич
07.05.1903 – 14.10.1958
Репрессии сталинского периода поделили на две половины многие судьбы. Из жизни людей оказались вычеркнуты пять, десять, пятнадцать лагерных лет. Тот, кто был в момент ареста наивным юношей, попадал домой седовласым измученным стариком. Писатели, уцелевшие в котле ГУЛАГа, возвращались в литературу, – но совсем не такими, какими были до тюрем, лагерей и ссылок.

Одно из самых удивительных превращений совершилось с Николаем Алексеевичем Заболоцким (1903–1958).

До ареста в 1938 он был известным поэтом. Приехав в Петроград в начале 1920-х, Заболоцкий получил филологическое образование в Педагогическом институте и примкнул к группе писателей, именовавшей себя ОБЭРИУ – объединение реального искусства. Буква «у» в аббревиатуре была лишней: она не соответствовала никакому слову в полном названии; ее появление объясняли старой грубоватой присказкой: «Почему? – Потому что кончается на «у». Эта вызывающая шутка характерна для настроения и поведения обэриутов. Они отвергали стеснительные, устаревшие, на их взгляд, рамки традиционного реализма, а «реальным» объявляли искусство, не ограниченное ни правилами хорошего тона, ни принципом понятности текста. Товарищами Заболоцкого стали Д. Хармс, А. Введенский, К. Вагинов. Все они тяготели к искусству абсурда, их произведения были полны гротеска и мрачного юмора. В то же время обэриуты писали веселые книги для детей и сотрудничали в ленинградских детских журналах «Ёж» и «Чиж».

Произведения обэриутов (за исключением детских стихов и рассказов) с трудом пробивались в печать и подвергались суровой критике. На общем фоне судьба первой книги Заболоцкого – поэтического сборника «Столбцы» (1929) – относительно благополучна. Но уже в 1933 его поэма «Торжество земледелия» была объявлена чуждой советской литературе. Поэта обвиняли в формализме – забвении содержания ради оригинальной формы. Текст был действительно чрезвычайно сложен для восприятия. В придуманном Заболоцким странном мире крестьяне ночь напролет спорили о душе, люди беседовали с животными, а тракторист вступал в диалог с сохой. И все это – чтобы восславить новое земледелие, сопровождающееся веселым «пением машин».

Не понятый большинством современников, Заболоцкий в течение нескольких лет зарабатывал только работой в детских изданиях и переводами. Лишь в 1937 вышла его «Вторая книга», а вскоре последовал арест и годы лагерей.

С 1945 поэт жил на поселении в Караганде. Получив относительную свободу, он сразу же вернулся к литературной работе и завершил начатое до ареста поэтическое переложение «Слова о полку Игореве». Этот перевод древнерусского памятника по сей день считается одним из классических. Заболоцкий далеко ушел от ритма оригинала, переложив «Слово» пятистопным хореем; зато ему удалось воссоздать поэтическую атмосферу древнего текста; сохранить его неповторимую красоту.

Через некоторое время Заболоцкому было разрешено приехать в Москву; он был восстановлен в Союзе советских писателей. В стихотворениях 1940–50-х почти невозможно угадать интонации прежнего, молодого Заболоцкого, который будто сознательно запутывал читателя, не позволял разобраться в сюжете, нагромождая одну на другую тяжелые глыбы малопонятных слов. Теперь его тексты стали, напротив, образцом ясности. Подробны и точны, как великолепные фотографии, его пейзажи, понятны и последовательны рассуждения. В стихотворении 1948 «Читая стихи» открыто заявлен принцип простоты языка.

Единственное, пожалуй, что осталось неизменным, – это одушевленность мира, в который погружен лирический герой. Человек у Заболоцкого – не венец творения, а органичная часть природы. В «Завещании» 1947 поэт говорит, что после смерти возродится в «дыхании цветов», «больших листах» многовекового дуба, полете птицы, каплях дождя. Жизнь вечна, а смерть мнима, и сознание этого наполняет душу спокойной радостью.

Красота, величие, бессмертие природы – то настоящее, что заслуживает восхищения и даже поклонения. Другие же ценности, рожденные человеческой цивилизацией, нередко оказываются ложными. Ко всему, что его окружает, Заболоцкий применяет высокую меру истинности. Он не верит первым обманчивым впечатлениям, напряженно вглядываясь в души людей и вещей.

По свидетельству близких, последние три года жизни стали для Заболоцкого самыми продуктивными. Он был вдохновлен оттепелью, счастлив избавиться от многолетнего страха повторного ареста. Новое, свободное дыхание ощущается чуть ли не в каждом его стихотворении. Лирический герой ощущает не только слитность, но и соразмерность со вселенной; движения его души так же величественны, как солнечный свет, порывы ветра, сияние звезд. И если раньше залогом бессмертия было вечное весеннее возрождение природы, то теперь человек оказывается самой стойкой ее частью.

Ничто не может убить душу. Эту спокойную уверенность, свойственную глубоко верующим людям, советский поэт Заболоцкий обрел, пристально вглядываясь во внутренний мир человека.

Басовская Е.Н. Русская литература: XX век: Учебник. 11 класс. — М.: АСТ, 2002.