.jpg)
Настоящее поэт не принимал. Реальный мир для Хлебникова достоин одной оценки: «Долой!» Этот мир — вековечная давильня, где сильные пожирают, подавляют слабых, чтобы в свою очередь стать жертвой еще более сильных.
Во всех играх со словом присутствовала высокая цель: не просто «перефантазировать» действительность, сдвинуть, деформировать, пересоздать ее по примеру художников-кубистов, но и усилить энергию воображения, проницательность поэтического зрения, продвинуть художника в область будущего. Он говорил о себе как искателе огня и провидце будущего:
Ведь оценка из будущего — самая строгая и объективная. Велимир Хлебников, «Колумб новых поэтических материков», искренне верил, что в настоящем живут хищные «приобретатели», эксплуатирующие чужие открытия, дерзания, — в будущем, когда свершится «революция духа», властителями будут «изобретатели», способные управлять временем. Иногда он называл людей-изобретателей, хозяев «государства времени» на своем языке — «пахарями мозгов», «мозгопашцами», «творянами».
Велимир Хлебников нередко объяснял свое словотворчество: «Вот слово “большевик”. Под ним лежит звуковое молчание “вольшевик”. Большевик больше. Кого больше? Больше, более воли. Вот кто молчит из-под слова “большевик”, придавленный к земле». Все это внешне выглядит как будто очень искусственно, но следует вспомнить, какие грандиозные утопические видения возникали в 1918–1920 годах в «маленьких» поэмах Есенина («небо как колокол»), в живописи Кустодиева (картина «Большевик» — шагающий гигант).
Велимир Хлебников считал, что убийство царской семьи в 1918 году «замарало» новую власть. Мировая революция, по Хлебникову, требовала и мировой совести, воли. В поэме «Ладомир» прозвучал призыв к Ленину, величайшему чертежнику будущего, мирового проекта всеобщего примирения, чертить грядущее с любовью, учась у умной природы.
На Новодевичьем кладбище над прахом Хлебникова установлен необычный памятник: каменная скифская баба. Исследователь его творчества В. Григорьев когда-то сказал: «О его поэзии камень молчит, а на нем нетрудно представить такие строки, как “Стань звонким вестником добра”, “Чтоб человеку человек / Был звук миров, был песнью слышен”».
